…хотя часто очень хочется. Ну ещё бы: перед нами симпатичная девушка клиент хороший знакомый с проблемами, совершенно прозрачными для нас. Мы знаем, как нужно делать, мы умеем с ними справляться. Хотя бы в теории. Как тут не предложить решение? А вот так. Главные причины не соваться, вместе и порознь:

• Мы не угадали реальное намерение. Человек не хочет лечиться, он хочет пожаловаться. На наши бесконечно мудрые советы он закрутит с нами описанную Бёрном игру «Почему бы вам не… — Да, но…» и мы в ней увязнем. Действия? Человек хочет пожаловаться и получить поглаживания. Мы можем ему их дать, можем не дать — зависит от ситуации, желания, настроя, нашего понимания того, принесут ли ему эти поглаживания пользу. А можем прямо спросить: «Тебе посочувствовать? Вот моя жилетка, мон ами! Плачь, сколько хочешь, только не сморкайся. И если вдруг действительно захочешь решить проблему, милости просим. Только скажи об этом». Если у нас со страдальцем искренние и хорошие отношения, очень часто он ответит: «Знаешь, просто дай мне выговориться…» Если отношения не такие или человек склонен к самообману, он может начать крутить: «Нет, мне на самом деле нужна помощь!..» Тогда смотрим следующий вариант.
• Человек хочет не работать с проблемой, а повесить её решение на незваного помощника. То есть влезть в «Треугольник Карпмана»: «Жертву — Преследователя — Спасителя», в роли Жертвы. А нас  в роли Спасителя. Через какое-то время мы обнаружим, что несём всю ответственность за неуспех советов, а если наш визави ещё и играет в «вы тоже меня не сможете вылечить», то «успех» нам гарантирован — человек ничего реально делать не будет, зато расскажет нам, как в очередной раз ему не помогло. Признаки? Человек вроде как даже орально и явно просит о терапии, но при этом видна позиция «лечи меня, а я посмотрю» вместо «я готов работать и выполнять предписания». Человек рассказывает нам, как много он с проблемой боролся, и какие серьёзные люди ему уже не помогли, ты мне понравился, я дам тебе шанс. Действия? Не лезть. Сказать: «Мил друг, мне очень тебе сочувственно, я осознаю всю глубину твоего опроблемачивания и готов помочь всей своей недюжиной силой. Но у меня есть три условия. Первое: ты доверяешь моим знаниям и умениям. Второе: я говорю, ты делаешь. Третье: если я вижу, что ты не делаешь, наш договор недействителен. Моя ставка за сеанс такая-то. Когда не сегодня тебе удобно будет начать работать?»
• Человек хочет работать с проблемой, но не сейчас. Или не с нами. Ну пожаловался он, накипело. А если бы он на вечеринке при стоматологе на ноющий зуб пожаловался, тот бы бормашинку из кармана полез доставать? Нет, уж кто-кто, а стоматологи без договора не работают. Психологам стоит поучиться. Действия? Тривиальные: спросить, хочет ли человек помощи, а если да — хочет ли он её здесь и сейчас, и в каком объёме. Знаете, для непсихолога совсем неочевидно, что заявленная проблема может потребовать пяти, десяти, пятидесяти сеансов работы с полной отдачей. Нам кстати тоже пока не очевидно: светская беседа не является заменой полной диагностики. И человек может быть просто не готов прямо сейчас инвестировать своё время и деньги в решение этой проблемы.
• Человек хочет получить бесплатный совет. Особенно часто так делают собеседники докторов и юристов. Но и с психологами случается. Действия? Сами решаем, в каком объёме готовы консультировать бесплатно. Что нам это принесёт. И никакой взятой на себя ответственности, прямо таки вербально: «Ситуации не знаю, даю совет из общих соображений. Чтобы сказать конкретнее, нужно разбираться. Хотите?» — и дальше сроки, договор и всё самое хорошее. А о рисках бесплатности сказано ниже.

Договор, что в нём. Он может, а может и не быть оформлен в бумажном/электронном виде. Но если что-то написано на бумаге, к этому легче вернуться, обратить внимание на соблюдение пунктов. Поэтому в вольной форме с клиентом полезно записать, что именно вы вместе хотите и на что согласны. Главная цель договора: разграничение ответственности. Мы наверное хорошие специалисты, но мы не волшебники и волшебных палочек/дырочек у нас нет. Клиент — а он становится клиентом только с момента заключения договора, до этого мы так, треплемся — тоже не всесилен, но если кому-то суждено что-то изменить в его жизни, то только ему самому. Мы не можем влезть ему электродами и скальпелями в башку и поменять всё как надо. Максимум — звуковые волны донесут наши слова ему через уши в соображалку, а уж что он с этими импульсами будет делать, ему решать. Мы на это прямо повлиять не можем. Matrix still don't have you, Neo.

Всё это в договоре и указывается:

1. Заявленная проблема такая-то. (Конкретно: описания, проявления).
2. Желаемый результат от решения проблемы — такой-то. (Максимально конкретно!)
3. Мы, как специалисты, берёмся применить свою компетенцию для помощи в решении заявленной проблемы. Ответственны в этом — и только в этом.
4. И мы определяем, что именно и когда делать. (Очень важно, многие клиенты играют в перехват контроля — хоть по мелочи, но перетянуть управление на себя: перенести встречу, задать свои рамки обсуждения, и т. п. В большинстве случаев это вредит терапии, и такие штуки нужно пресекать. Терапевт — не слуга, это старший партнёр, помогающий клиенту в решении сложной ситуации. С партнёром договариваются, а не обходятся как с обслугой).
5. Клиент готов выполнять предписания. И это его ответственность. (Если человек не готов согласиться с этим пунктом, это не наш клиент — успеха всё равно не будет, зачем время терять?)
6. Любой из нас может остановить процесс, если решит, что а) нарушается договор; б) ему дальше работать не хочется по любой причине. (Последнее особенно важно для клиента — в процессе терапии может выплыть что-то, что ему менять не с руки).
7. Расписание работы строится так-то, оплата такая-то. (Про контроль и расписание уже говорил. Отдельно про оплату: есть любители поработать задаром. Это не есть гут. Платные услуги гораздо больше мотивируют на работу — и клиента, и терапевта. Это не значит, что надо обдирать всех как липку — но сумма должна быть во-первых, значимая для человека, во-вторых, данная им самостоятельно — не родичами, не родителями. Люди иррациональны, и клиент будет соотносить качество ваших действий не только с результатом, но и с затраченными на консультацию ресурсами).

И если очень-очень внезапно хочется полечить кого-то, лучшим вариантом будет что-то вроде: «Да, проблемка… Сочувствую. В принципе я, как специалист, могу помочь её решить, если хочешь. Есть опыт. Скажи, если что — и мы договоримся».

Напоследок, экология. До работы, в процессе работы важно проверять, к каким последствиям приведут предложенные нами действия. Потому что лечить энурез выработкой бессонницы, оно конечно действенно. Локально. Но вряд ли экологично. Все шаги должны сопровождаться работой по оценке пост-эффекта. Окей, мы поможем тебе избавиться от тяги к сигаретке. Вот прошла неделя, две недели, день за днём ты не куришь. Как проходит твой день? Как ты себя чувствуешь, есть ли что-то полезное, что ты вдруг перестал делать? Что именно? Для чего ты это делал, что получал? Как ещё ты можешь это получить, давай вместе подумаем.

Работа по договору — отличительный признак профессионала. Работа без договора — отличительный признак непрофессионала, в том числе и в глазах клиента. Работа без договора (и без оплаты) не мотивирует клиента, он не ценит то, что ему навязано и далось на халяву. Один и тот же хороший совет, данный в рамках серьёзной оплаченной работы, или кинутый бесплатно на кухне — будет действовать по-разному. Шансы, что его проигнорируют, в первом случае гораздо ниже. Поэтому можно работать кухонно, можно работать без договора — можно что угодно. Если нас не интересует результат.

Кстати, я уже говорил? К консалтингу всё вышесказанное тоже относится.

Люди часто пытаются найти «правильную» школу психологи, противопоставляя её остальным, «неправильным». Тонкость ситуации в том однако, что подавляющее большинство направлений психологии и теорий личности возникло на основе эмпирических наблюдений и практики, а вовсе не было высосано из пальца. Да, интерпретации и гипотезы о внутренней структуре могут быть загадочными и даже откровенно нелепыми. Но на внешнем поведенческом уровне — как диагностики, так и терапии, — практически всегда присутствует определенная результативность. Ещё раз, другими словами: есть описание симптома, похожее на то, что мы видим; есть результаты от терапии — не всегда и не со всеми, но покажите мне хоть одну стопроцентно успешную школу в психологи. И есть модель, отвечающая на вопрос «почему», вот к ней часто самые большие претензии, неявно подвергающие сомнению и практическую сторону. Что не всегда соответствует действительности.

Хотя слову «психология» много сотен лет, как наука, психология ещё только вылезает из пелёнок. Во многом кстати, благодаря нейрофизиологии и возврату к поиску материального субстрата, стоящего за психическими процессами. Но в случае с психикой, мы сталкиваемся с беспрецедентной сложностью объекта изучения. Физикам в этом плане много легче, часто можно изолировать какое то явление и ставить тысячи экспериментов по всему миру. В психологии не так: даже о природе «простых» процессов вроде эмоционального восприятия цвета, до сих пор ведутся споры. А уж о сложных сущностях вроде любви или доброты и говорить нечего: теорий множество и все спорят друг с дружкой. Т.е., чем дальше мы уходим от цепей подкрепления, тем запутанней становится ситуация.

Всё вышесказанное не преследует цели поставить знак равенства меду всеми-всеми практиками и школами. Ариадна уже плетёт свою нить. Проводится всё больше серьёзных исследований на тему связи психики и структур мозга. Да, пока они не дают ощутимого в практической психотерапии результата. Но вероятно уже в скором времени, школы психологии будут вынуждены или адаптироваться к новым разработкам, или уйти в эзотерику, как в своё время сделали алхимия и астрология. Фантазировать о «внутренней структуре» можно, пока мало реальных данных о ней. Но их всё больше, и игнорировать их, ненаучно застревая в наработках полувековой и вековой давности — как поступают сейчас некоторые «солидные классические» течения, — означает обречь школу на забвение в тёмном лабиринте Минотавра.

Консультант работает с клиентом над проблемой. Скажем, над негативным отношением клиента к невымытой посуде.

В процессе работы, консультант ставит клиенту якорь на позитивное состояние.

Но поскольку консультант не очень опытный, он ставит якорь неумело и не на то.

Чуть позже консультант проверяет действие якоря, но не видит признаков нужного состояния у клиента. Однако консультант обманывает себя, говоря, что состояние есть, просто его не видно. И надо продолжать работать с якорем, будто бы он действует.

Клиент не чувствует позитивного состояния, но ему жаль огорчать хорошего и доброго консультанта, поэтому клиент это состояние старается изобразить. Даже вопреки тому, что якоря, вызываемые консультантом, ему мешают.

Консультант делает коллапс якорей — непонятно что непонятно с чем. И говорит клиенту, что теперь его проблема решена.

Клиенту очень хочется верить, что это так и что усилия не напрасны. Поэтому он убеждает себя, что проблема действительно решена.

Его мозг гибко подстраивается к этому желанию и сам убирает негативное отношение к невымытой посуде. Поведенческая проверка это подтверждает.

Клиент счастлив и горячо благодарит консультанта.

Так работает магия психотерапии.