шкала психической адекватности профессора Преображенского

<——————*————————————НОРМА——————>
| я сейчас здесь <-------------------------------------------

Ангина — это дрянь.  Я даже не могу залить печаль дорогой водкой Белуга (реклама не проплачена, но расчитываю на справедливое вознаграждение). Чёрт возьми, я даже кефиром не могу печаль залить, так всё больно. Глотать — непозволительная роскошь, для совсем отчаявшихся. В глазах двоится и трудно понять, сколько «н» в слове «напряженннный». Не исключаю, что ни одного, во избежание путаницы.

Я не попадаю по клавишам, зато прекрасно попал ногой по своему любимому телефону. Прости, Nokia E51, я думал, ты будешь служить мне вечно. Так что теперь не звоните мне на старый телефон, звоните на новый. Для вас ничего не изменится, а новому будет приятно. Особенно, если вы театрально восхититесь: «Ах какой замечательный звук, наверное новый телефон купил?» — это не для меня, это для него.

Лечиться невозможно. Таблетки застревают в горле и извлекаются от туда, как чужие в фильме Чужие. Камерон спецэффектам и экспрессии обзавидовался бы, но я ему не покажу, мне стыдно. Молоко с горячим мёдом вызывает у меня паническую атаку. Вам никогда не заливали в горло расплавленный свинец? Так, для поддержания беседы? Даже если и не заливали, вы легко представите, о чём думает среднестатистический подопытный в такие моменты. Односложно, но многогранно: «НУЕГОНАХУЙБЛЯПРЕКРАТТЕПУСТИТЕМЕНЯЛУЧШЕСДОХНУТЬ!» Последнее кстати идёт в комплекте с лечением.

Я отменил на этой неделе семинар по планированию, но я всё равно должен буду его сделать. Как и многое другое. А запасного горла у меня нет. У вас не найдётся? И запасных глаз. Наощупь буду, как кролик-зануда. Жестами. «Горбачёв, Слюньков и другие члены».

И никого вокруг. Все самые, как я считал, близкие люди, заняты по уши своими делами. Одна прохлаждается в Египте и, о горе, не вполне довольна поездкой. Другая нанимает в подшефную контору спецов, про которых и она и я точно знаем, что эту работу мы бы выполнили много лучше. Но грязная политика-с. А может просто трусливое неверие в свои силы.

И явно нужно править ситуацию, но я анахорет (это не ругательство… а хотя может и ругательство, смотря как посмотреть) и никуда не высовываюсь, да и женского пола пугаюсь до спонтанной перемотки плёнки. Мне женский пол кажется паркетным, а я предпочитаю ламинат. Женщины мстят мне тем же, не замечая моих немногочисленных, но веских достоинств и тыча пальцем в обильные недостатки. Так и сидим по разные стороны монитора. С одной стороны я — с другой проверил сейчас, там старая пыльная картина, мой первый натюрморт, на женщину не тянет. Ну в общем, там по идее должна была быть девушка, но по принципу Гейзенберга её теперь нет, и никто мне чаю не сделает. А я никому не сделаю какую-нибудь грустную песню под гитару. В отместку за чай.

Родители вот приходят иногда и лечат. Но родители — это святое. Если мне вдруг повезёт дожить, я тоже буду таким родителем.

Моя изливательная роль излилась, вы ни в чём не виноваты, просто мы случайно оказались рядом. И мы никому ничего не расскажем. Разойдёмся в разные миры, как случайно встретившиеся у терминала в огромном международном аэропорту. Вам — на паспортный контроль, это направо. А я пойду знобиться в пледе в зале ожидания. Там тихо и если заранее поднять ноги, то не будят уборщицы.

Процитировать пост:

В этой церкви было что-то запредельно далёкое и одинокое. В чёрной пустоте неба, без людей, краткий миг без людей, без вещей, без жизни… Миг, который длится до сих пор и будет длиться вечно. Белый снег и засасывающее небо. Холод.

Как хорошо бывает одному в тёмной комнате, когда вокруг тихо-тихо, только иногда слышен шум от случайной машины... И я могу сколько хочу сидеть на диване, а могу поиграть на гитаре или на клавишах...

И можно так наслаждаться вечность.

Но при одном условии - я точно знаю, что меня ждут и будут мне рады.

"Те, кто не нуждается в других людях,
очень нуждаются в людях,
которые знают,
что в них не нуждаются..."