Юки двинулась крышей. Всю ночь она устраивала «гонки по вертикали», с отчаянным мрявом вспрыгивала на меня, маршировала по моему телу на прямых лапах, спрыгивала на пол и со слоновьим топотом неслась дальше по квартире. Пару раз усаживалась в свой туалет и долго с кряхтением там возилась, после чего минут по двадцать шумно скребла когтями стенку рядышком.

Инстинкт самосохранения берёг её и не пускал слишком часто в пределы достягаемости моих рук. А вставать и охотиться на спятившую кошку было очень лень — хотелось спать. Утром же, увидев, что я проснулся, Юки перешла к наступательной фазе операции. Из засады прыгала на мои ноги, забегала вперёд и опрокидывалась передо мною на спину, чтобя я чесал ей шею и можно было охотиться на мои руки, неслась на кухню с толстым намёком на завтрак.

Теперь же эта сволочь мирно спит и недовольно смотрит на меня, когда я тревожу Её Высочество. Очень хочется поставить ей под ухом магнитофон с Раммштайном.

Вообще Юки весьма благовоспитана и такого поведения, особенно ночью, я за ней не наблюдал. Это вирус? Или это на неё так действует весна?