Самосуд, ультраправые, терпимость и прочее  ↓

Люди склонны считать существующее здесь и сейчас вечным и незыблемым. США всегда _{всего лишь полвека} были гегемоном и самой стабильной экономикой, и всегда _{ещё десяток-другой лет} ей будут. СССР/Россия всегда _{чуть меньше века} была сверхдержавой и пребудет вечно _{ну вы поняли}. Римская Империя никогда _{27 до н.э. — 476 г.} не падёт. Византия рулит всегда _{395 — 1204 г}. Как и Венеция _{~1000 лет, до Наполеона}. И великая могучая Османская Империя _{1299 — 1923 RIP}. Ничто не может поколебать устойчивость этих гигантов, ни внешние враги, ни внутренние ошибки.

И всегда понаехалы в Европу и поближе будут притеснять местное население, а то будет беспомощно жаться в норы и бояться дать сдачи. Всегда. Пока внезапно что-то не произойдёт, пока не будет превышена некая критическая масса недовольства. Как в Германии после поражения в Первой. После чего всем станет понятно, что они всегда не хотели этого терпеть и были готовы выступить. Даже самим странно, что так подзадержались. Так что пассионарность +100, агрессивность +100, vae victis.

Не стоит воспринимать чересчур всерьёз концепцию пассионарности Гумилёва. Сонная Европа растеряла пассионарность? Ага, особенно это проявилось во Вторую Мировую. Непассионарные немцы, сонные финны, вялые британцы и французы, не говоря уж о «классических пассионариях» русских,  схлестнулись в такой буче, что до сих пор эхо бродит. С тех пор люди тихо надеялись хоть немножко пожить спокойно, без потрясений. От чего шли на уступки и соглашались терпеть. Как боксёр-тяжеловес сидит в баре после боя и старается игнорировать мелких пацанов, которые его задирают. Потому что боксёру не хочется сейчас драться, он много дрался в своей жизни, и сейчас ему хочется просто отдохнуть. А пацаны видят совсем другое, им ясно, что мужичок струсил. И значит можно его развести.

Что произойдёт в баре дальше, несложно предсказать. Что произойдёт дальше в Европе и России… Тут конечно ситуация сложнее, и сделать однозначный прогноз трудно. Слишком много факторов, слишком много ниточек, за которые пытаются дёргать нашего «боксёра» — в разные стороны. И точно назвать час «Ч» не сможет никто. Но можно быть уверенным в одном — рано или поздно какая-то капля станет последней, и тогда БАЦ.

Предпосылки к этому мы видим уже сейчас. Ультраправые, которые резво приходят к власти в таких благополучных и сонных европейских странах. Запреты на паранджу и минареты. Злые законы об эммиграции. Некие официальные лица публично падают от этого в обморок и, обмахиваясь надушенными платочками, всемерно осуждают. Но эти люди далеки от популюса, который и будет в итоге решать, кого гнать, а кого оставить. Все попытки «замолчать» проблему сродни прикручиванию крышки скороварки, не гася огонь.  Главная ошибка многих идеалистов по все четыре стороны «железного занавеса» в том, что они считают — пара нет, и крышка сработает. История же показывает, что до сих пор все подобные скороварки рано или поздно взрывались. И чем дольше их держали, тем они взрывались сильнее. Если бы проблему решали раньше, простые мужики в Сагре с приезжими максимум бы поругались, а дальше — «милиция разберётся». Теперь же у них не было иного выхода, кроме как с оружием защищать себя и своих родных. Это, кстати, и есть милиция — народное ополчение. В то время, как полиция — не народная, и обслуживает узкие интересы правящей верхушки и срощенного с ней криминалитета. В России мы это видим, как мало где ещё.

Средневековое клеймо «еретик» заменили новые ярлыки: «расист», «шовинист», «террорист», «экстремист», «сепаратист», «националист»… Любая тема, если к ней приклеить какой-нибудь из этих тегов, мгновенно становится табуированной, а сторонники её обсуждения автоматически маргинализируются и подвергаются остракизму. «Терроризм — это плохо. Пугачёва — хорошо», — врезалось в наши мозги как «да-да-нет-да».  Но от игнорирования проблемы, она не исчезнет. Равно как и от замены вдумчивого анализа навешиванием ярлыков под копирку.

Между тем, в нашем мире все процессы ускоряются. Если раньше империя могла сотни лет увядать, и никак не увянуть, то сейчас окружающие сожрут слабеющего гиганта мигом. Крупных — за несколько десятилетий. Мелких и вовсе за годы. Это же касается и народного недовольства.

Никто не обещает, что все народные решения будут справедливыми, взвешенными, гуманными. Напротив, чем больше озлоблен наш «боксёр», тем больше шансов, что в раже он разгромит и весь бар, а заодно накостыляет невинным наблюдателям. Так не надо его до этого доводить, и всё будет хорошо. Но ведь доведут…