Добрый и глубокий фильм о «стилягах» — молодёжи в СССР, подражающей США (как они думали) в одежде, музыке, танцах. Фильм о «непохожести».

Наконец то я собрался написать мысли по поводу фильма «Стиляги». Наверное уже к шапочному разбору, ну да я не в «Афише» работаю.

Наше кино есть. И даже всякие Кинотавры с их «ужасами нашего городка» это не отменят. Да, полно мусора, но есть и хорошие фильмы. Новые хорошие фильмы. «Стиляги» — тому пример.

Конечно же я не буду пересказывать сюжет — многие этот фильм уже посмотрели, а кто-то пусть получит удовольствие сам, когда будет смотреть в первый раз. Вместо этого я хочу записать свои мысли, возникшие по ходу просмотра.

Фильм глубже, чем кажется (судя по комментариям) некоторым. Уже далеко не все могут в полной мере оценить, о чём он, потому что знают о временах СССР только понаслышке, да из кино. И кто-то удивится, почему я написал о фильме «добрый». А потому что те, кто делал фильм, сумели чудесно показать «враждебную среду» без «вражеских агентов». Там не было негодяев в кабинетах из кожи, там всех можно было понять. Комсомолку Катю? Несчастную отвергнутую девочку, мстящую тому, кто её отверг? Легко. Стиляг, мечтающих выбраться из под пресса серости, жлобства и хождения строем? Тоже легко. Агентов КГБ, арестовывающих за тайное общение с представителем посольства США? Сложнее, но хочу напомнить по этому поводу две вещи. Во-первых, это была их работа. И в фильме пыток не было, просто акт задержания. Во-вторых и в главных, в те времена существовала реальная угроза слива шпионской информации как раз таким способом. Вспомните, кто продал США формулы нашего ракетного топлива и при каких обстоятельствах. Поищите «Олег Пеньковский». Сейчас его стараются обелить, и вообще вокруг куча конспирологии, но нам важно не это, а то, что США действительно (сюрприз!) занималось шпионажем на территории СССР. Активно используя для этого работников посольства (второй сюрприз!). И нормально, что контрразведка следила за этими ребятами. В любой стране так делают.

Но вернёмся к стилягам. Советский человек не может жить без идеологии. Да и наверное почти любой… И если обрыдла официальная версия, он начинает искать правду. Слушая под подушкой недозаглушенное «свободное радио». Правду? А говорит ли «Голос Америки» правду? Ага, как же. Один за другим идут репортажи о применении химического оружия во Вьетнаме, об акции на Панаме, о Гондурасе, обо всяких Пиночетах (кстати, бывший таможенник и нравится Немцову — сразу целых два диагноза)? Нет, «Голос Америки» рассказывает «правду» о кровавой гэбне, о благородных миротворческих операциях США, о джаз-фестивалях и событиях высшего света. В общем, нормальная пиар-война.

Но человеку то хочется Правды! А не «чёрт, ещё и эти лапшу на уши вешают, тьфу на них». Повзрослеть и научиться самому собирать картину мира из обрывков информации и обмолвок и относиться без пиетета к любым СМИ — не каждому удаётся. Поэтому человек просто заменяет одного идола на другого. Коммунизм на Демократию, коллективность на индивидуализм, а Чайковского на Колтрейна. И так же свято и фанатично им поклоняется, расшибая в кровь лбы — себе и окружающим.

Так и стиляги. У них был идол — США. А у СССР была аллергическая реакция на это: кампания под названием «Борьба с космополитизмом». Действие — противодействие. Причём, как это водится в сложных системах, кто или что было первопричиной, уже не разобрать.

Но почему стиляги так любили Запад? Элементарная психология потребностей. Если оставить в стороне сложные философские рассуждения, то можно выделить три основных мотиватора.

1. В любом обществе всегда есть «нонконформисты». Вот что ты ни делай. По хорошему с ними надо не бороться, а дать им спустить пар. Только не в «официальных мероприятиях». Они и сейчас есть, только до них никому нет дела, никто их не прессует, вот и большой проблемы не создаётся.
2. Ориентация СССР на Мировую Революцию повлекла за собой сдвиг приоритетов в экономике. Танки и повороты рек — нужные вещи, ширпотреб — необязательный бонус. Сталелитейные заводы нужны (чтобы делать танки и тракторы), заводы легковых автомобилей — не очень, ибо не роскошь, а средство передвижения (речь идёт в первую очередь о сталинских годах). Поэтому элементарных бытовых благ в СССР не хватало. Почему нельзя было делать и танки, и микроволновки, тема сложная, и я не уверен, что в ней компетентен. Но следствие очевидно — народ мечтал о баблгаме, кока-коле и нормальных одеждах. О чулках мечтал, о тампаксах в конце концов (как вату скручивали, помните?), о презервативах…
3. Любой запрет порождает желание его нарушить. Армстронга запретили? Ух, как интересно? Саксофон приравнивается к холодному оружию? Вау! Хочу купить и играть (я лично тоже хочу :)). Говорят, что кабаре — ужас и разврат? Любопытно, хочу убедиться в этом сам! К тому же многие (как и я) не видели ничего криминального в Гершвине, любили его музыку и не понимали, почему за неё карают

Были и ещё мотиваторы, но даже перечисленного уже достаточно, чтобы понять — народ был «под давлением». А под давлением неизбежно происходит утечка. Кое-кто идёт во фронду, но это опасно. Судьба революционера прельщает далеко не каждого. Многие бухтят на кухнях. Но это как-то не так… А подражание стилю, любовь к другой музыке — это увлекательно, относительно (относительно!) безопасно, к тому же даёт самоощущение «небыдла». Я знаю, что у термина негативный душок, но был, был и этот мотиватор!

На острие этого движения были детишки дипломатов — «мальчики-мажоры». Вообще, русофобия и нелюбовь к СССР в среде дипломатов (и у некоторых внешних разведчиков), частенько проявлялась довольно сильно. Как успел заметить я. И они часто выступали в качестве «пятой колонны». А учитывая их положение, они обладали некоторым иммунитетом против преследования со стороны властей.

Но и у страны били причины бороться с «размытием ориентации». Ещё раз оговорюсь — лучше бы не боролись, а удовлетворили бы потребности, но что было, то было. Идеологическая интервенция — старый и уважаемый метод помощи захвату новых территорий. Смотрите например про доминирующие идеологии у Валлерстайна. Так что фраза «сегодня ты танцуешь джаз, а завтра Родину продашь!» была не так бессмысленна, как может показаться на первый взгляд. В общем, боролось государство с «западничеством», а средства, как всегда, выбрало не лучшие. Например, моббинг — натравливание толпы. В фильме очень хорошо показали похожесть на гитлеровских штурмовиков «праведных» комсомольцев во время облав на стиляг. Идеология разная, а механизм тот же самый. Конечно показали всё утрированно, так ведь кино же. К тому же стиль фильма такой — можно сказать, лубочный.

А США и вообще Запад был совсем не таким. И это тоже было конфликтом. Помню, ещё в 80-х мама ездила заграницу на всякие конференции по женским вопросам и европейцы искренне удивлялись нашему пиетету перед США. «За что вы перед ними так преклоняетесь? Это же весьма жёсткая и часто жестокая к людям страна!», — говорили они: «Богатые люди хорошо живут? А вы не смотрите на богатых, они везде есть. Если хотите правды, смотрите, как в стране живут бедные.» И колбаса… Те самые пресловутые сто сортов колбасы на прилавке… Помню, привезли одну такую — кислотно алая, будто чернилами пропитана. Я и сейчас такие у нас вижу, только мимо прохожу, беру нормальные колбасы.  А шоколад — мы просто не знали, что наш шоколад очень хороший. А такой как у нас горький шоколад, у них тоже есть. Но стоит резко дороже соевого. В общем, неоднозначно всё на Западе, не идеально.

Когда с Запада потекло больше информации, ломка у многих проходила жёстко. Помните, «Гудбай, Америка» Наутилуса? Были разочарования, кто-то даже возненавидел Штаты — за обман, которым обманывался сам, за несбывшуюся мечту.

Определяющ последний диалог фильма, разговор между друзьями — стилягой, который остался в Москве и бывшим стилягой, который остепенился, стал дипломатом и вернулся  ненадолго из США: «У меня для тебя плохая новость — там нет стиляг. Выйди мы в таком виде на настоящий Бродвей, нас черед сто метров замели бы в психушку…». И эмоциональный глубокий ответ: «Там нет… Но мы то есть!» Да, они были. Пусть даже страна, которой они поклонялись, их Эль Дорадо, жила только в их головах.